Блаженный Августин увещевал братьев и сестер во Христе праздновать этот день не как языческий праздник рождения солнца, т. е. не ради самого солнца, а ради Того, кто сотворил солнце.

Мантика и магия. В прямом положении руна говорит о возможности обновления после стряхивания с себя родовых оболочек, это может соответствовать в своих крайних проявлениях психической смерти-возрождению, второму рождению личности. Но руна может выпасть и по поводу гибели одной из иллюзий, одного аспекта кармического хвоста. Масштабы ее могут быть различными. Но в любом случае она способствует приведению нас к очень простой форме, с которой хорошо начинать новый процесс развития. Это похоже на то, как человек прозревает после операции замены хрусталика, мир представляется ему потрясающе ясным и как бы новым, никогда не виданным. Человек заново учится ходить после инсульта. В динамической медитации или во время холотропного дыхания нередки переживания приземленности, отождествления себя с кем-то ползающим, даже доисторическим; после этого странно подниматься вновь на ноги.

Обратное положение руны наиболее вероятно связано с проблемой появления нового из-под груды старых заблуждений, страхов. Но как бы мы не упирались, прошлое уже не вернуть, не заключить цыпленка обратно в яйцо, а дитя живым задержать в утробе. Оно неумолимо просится наружу, к солнцу, к свету, к воздуху, жизни. Так стоит ли находиться у него на пути ценой собственной жизни?

Использование руны в магии (по А. Платову) связано с ее способностью вызывать акт психической смерти и перерождения. Однако автор предупреждает, что Перт дает фактор риска и непредсказуемости в результатах волшбы. Вообще практика призывания больших сил связана с большим риском. В этом нужно отдавать себе отчет. Но если в результате гадания Перт все же досталась вам, то вряд ли стоит идти на попятный. Так же Перт может помочь в ситуациях, связанных с риском, игрой (в древней традицией), нахождением потерянных вещей. Предупреждаю игроманов — Перт имеет обыкновение оборачиваться к вам спиной, если попробуете ее эксплуатировать как свою собственность. Она быстро покажет, кто в доме хозяин. Это снова фактор трикстера — Локи.

15. Альгиз

"Первобытная сказка"

Альгиз — руна высшей защиты. Призывание богов. Начало Прави

Ахка тихо выскользнула из-под мехового полога жилища их большой семьи. Еще некоторое время она прислушивалась к ровному дыханию ее младших сестер и братишки Урфа, матери, к храпу отца, тихим постанываниям бабушки Аски. Она нарушала запрет покидать селение в ночное время и без ведома старших. Тем более, что ее целью был лес — место, в которое женщинам, кроме мудрых старух, не было доступа. Но сегодня она не могла заснуть и только притворялась спящей. Мысль побывать ночью в лесу в последнее время стала навязчивой. Другие девочки ее возраста жили куда проще — им доставляло удовольствие скалить свои зубы и сверкать глазами при виде молодого охотника, который, заметив эти знаки внимания, по-особенному приосанивался и расправлял плечи, победоносно косился на девчачье племя, которое теперь изо всех сил старалось над вкусными зернами, растирая их камнями. Каждая из них знала, что пройдет небольшое время, и из соседнего племени к ним на смотрины придут люди. Это будут несколько старших охотников и молодых мужчин, которым пришло время жениться.

В тот день в селении будет праздник — на больших кострах женщины приготовят много жареного мяса и вкусных кореньев, испекут лепешки и рыбу в ароматных листьях. А молодежь будет танцевать и показывать друг другу свои достоинства и красоту. Потом несколько девушек, выбранных молодыми охотниками и сумевших их догнать в состязании на скорость, станут невестами. Стать женой своего было нельзя: у тех, кто ослушались старших и родили от своего, дети часто умирали рано или были уродливы.

Смотрины продолжались до тех пор, пока тьма не опускалась на мир, и не зажигались светильники ночи. Их много, бесконечно много, и Акха часто рассматривала их узоры. Каждую ночь они были одними и теми же. Акха научилась их узнавать. А охотники умели по светильникам определять дорогу в лесу, чтобы вернуться домой после удачной или неудачной охоты. В ночном небе был еще один огромный светильник, который в отличие от маленьких, все время менялся. На несколько дней время от времени он пропадал совсем, а потом появлялся в виде ярко-желтой изогнутой полоски, похожей на лист режущего руки растения. Постепенно полоска полнела, наливалась, пока не становилась совсем полной, как человеческое лицо, правда, не любого человека, а как у Быу, самого толстого человека племени. И на этом лице Акха даже видела глаза и другие черты. В те дни, когда светильник был таким, ей становилось особенно тревожно, грудь теснили непонятные ей чувства, хотелось даже завыть, как это делали собаки. И еще хотелось куда-то далеко убежать. В лес, про который она знала столько страшного. Там водились звери, встречи с которыми не боялись только прошедшие посвящение охотники. Женщинам нечего было и думать о том, чтобы пойти туда в одиночку. Только мудрые старухи, которые когда-то прошли свое посвящение, знали, как туда ходить за корнями растений и цветами, которыми лечили людей от невесть откуда взявшихся болезней. И то, перед выходом в лес, они защищали себя амулетами и наговорами, шли, как на смерть, благословив домашних.

Бабушка Акхи, старая Аска, иногда рассказывала своей внучке о том, как она сама попала первый раз в лес, как ее наказали за это — сначала били по спине тонкими кожаными ремнями, пока от боли она не потеряла сознания, потом держали взаперти без света и еды, и без воды — она не помнила, сколько. Она выжила и получила разрешение от старейшин племени учиться у мудрых старух разбираться в травах и готовить полезные снадобья, а, кроме того, произносить заклинания от злых духов леса, которые насылали болезни на людей племени. Потом ее выдали замуж, и она попала в это племя, где и родила одного за другим шестерых детей, выжил из которых только отец Акхи — Урап.

— А зачем ты пошла в лес, бабушка? — допытывалась Акха. — Ведь ты знала, что тебя накажут?

Бабушка таинственно улыбалась и только грозила внучке темным скрюченным пальцем.

— И не думай о лесе.

Но от этого думалось еще сильнее. Акха с завистью смотрела на мальчиков, которых отводили в лес, где они становились охотниками. Говорили, что там они проходят страшные испытания. Точно никто ничего не говорил — это была тайна, но мальчики возвращались потом в племя с новым именем, со шрамами на спине, с окаменевшими невозмутимыми лицами, словно не узнававшие никого. Матери знали об этом заранее и провожали сына в лес, как на смерть. Больше он никогда не будет ее ребенком. Вернется взрослый незнакомый мужчина, который будет защищать и кормить племя, добывая пищу иногда в неравной схватке с диким зверем, а то и со злыми духами, которых в лесу было великое множество. Правда, их племя защищал дух- покровитель, Лось, которому нужно было часто приносить жертвы — лучшую еду и лучшие вещи. Акха знала про лес еще кое-что очень важное. Что там есть такие поляны с высокой и густой травой, роса которых дает силу и красоту, и еще — плодовитость. Нужно только искупаться в этой росе ранним утром, еще до восхода солнца. И успеть вернуться в свое жилище так, чтобы никто не заметил.